Форум Рыбалка в Карелии



Текущее время: Пт мар 29, 2024 3:58


Часовой пояс: UTC + 4 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 22 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Пт сен 02, 2011 23:23 
Не в сети
гуру

Зарегистрирован: Вс апр 19, 2009 10:37
Сообщения: 3177
Откуда: Петрозаводск
Мы ходили с ним на рыбалку в Пряже. Проверяли катиски на Шаньгиме. Ловили окушков на речке из Пряжинского озера. Я играл с его орденами и ружьями. Потом он быстро умер. После смерти ордена забрали люди из ГБ. Долгие годы у меня была лишь одна его фотография. И вот вчера на сайте "Подвиг народа" я нашел его наградные листы. 65 лет прошло с войны. А я только что узнал, кем был мой дед.

Изображение

Изображение

Изображение


Последний раз редактировалось павич Вс сен 04, 2011 22:27, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Сб сен 03, 2011 2:05 
Не в сети
гуру
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Сб ноя 24, 2007 2:11
Сообщения: 2616
Откуда: Петрозаводск
Ладно, зря я начал.. не в тему..


Последний раз редактировалось olekk Вс сен 04, 2011 23:10, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Сб сен 03, 2011 18:28 
Не в сети
Модератор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Вс май 21, 2006 19:12
Сообщения: 13459
Откуда: Петрозаводск
Имя: Андрей
мда, интересные факты поднимаете.
Надо бы и мне поковыряться в родословной.

_________________
Изображение


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Вс сен 04, 2011 22:18 
Не в сети
гуру

Зарегистрирован: Вс апр 19, 2009 10:37
Сообщения: 3177
Откуда: Петрозаводск
olekk писал(а):
Дружище, кроме тебя, никто больше в этом не виноват

Я, конечно, понимаю, что пионер, ты в ответе за все. Но в чем вина - в том, что дед никогда никому не рассказывал про войну? В том, что настоящие герои, ходившие в штыковую или водившие штрафников в разведки боем, большей частью безымянные и ненагражденные? Или в том, что только через 65 лет после войны родственники смогут узнать хотя бы часть их судьбы?
Правду говорят - настоящая книга о той войне еще не написана.


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Вс сен 04, 2011 22:26 
Не в сети
гуру

Зарегистрирован: Вс апр 19, 2009 10:37
Сообщения: 3177
Откуда: Петрозаводск
Voland писал(а):
мда, интересные факты поднимаете.
Надо бы и мне поковыряться в родословной.


Сайт Министерства обороны называется "Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941-1945гг."
Адрес http://www.podvignaroda.mil.ru/


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Вс сен 04, 2011 23:23 
Не в сети
гуру

Зарегистрирован: Вс апр 19, 2009 10:37
Сообщения: 3177
Откуда: Петрозаводск
olekk писал(а):
Ладно, зря я начал.. не в тему..

Да я может просто не понял, о чем ты :smu:sche_nie:


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Вс сен 04, 2011 23:24 
Не в сети
любитель

Зарегистрирован: Сб апр 05, 2008 1:02
Сообщения: 388
Откуда: Петрозаводск
Имя: Алексей
Память!Это Святое!!! Дима, спасибо Деду!!! за победу!!!


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Вс сен 04, 2011 23:29 
Не в сети
Легко обучаемая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Вт апр 14, 2009 21:55
Сообщения: 2328
Откуда: Петрозаводск
Имя: Оля (mесa)
Павич, гордись! Есть чем :a_g_a: .

_________________
Правила форума ККР


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Пн сен 05, 2011 23:51 
Не в сети
гуру

Зарегистрирован: Вс апр 19, 2009 10:37
Сообщения: 3177
Откуда: Петрозаводск
ОлЬкА писал(а):
Павич, гордись! Есть чем :a_g_a: .

Понимаю, о чем ты :a_g_a:


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Вт сен 06, 2011 15:09 
Не в сети
гуру
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Чт апр 29, 2010 10:46
Сообщения: 2883
Откуда: г. Петрозаводск
Имя: алексей
Не легкая у твоего деда судьба выпала. Чудом остался жив. Есть чем гордиться.


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Чт сен 08, 2011 0:16 
Не в сети
любитель
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт ноя 12, 2010 21:05
Сообщения: 325
Откуда: г.Сортавала-Петрозаводск
Имя: Denis
Молодец Павич,гордись дедом у меня точно такая же история произошла,но только я о своем узнал когда в учебнике по истории свою фамилию обноружил,ссылку кидать в тему не буду,но кому интересно наберите в интернете "Как в Трептов-парке появился памятник воину-освободителю?" Масалов Николай Иванович мл.л-т.
Кстати говоря эта девочка потом его нашла!!!

_________________
На чужом горбу в рай не уедешь!!!


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Чт сен 08, 2011 0:47 
Не в сети
гуру

Зарегистрирован: Чт янв 06, 2011 17:06
Сообщения: 2904
Откуда: Рязань
Имя: Павел
павич
Молодец, Дмитрий! Я о своих дедах до сих пор не могу найти сведений...

_________________
Изображение


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Чт сен 08, 2011 13:20 
Не в сети
гуру

Зарегистрирован: Вс апр 19, 2009 10:37
Сообщения: 3177
Откуда: Петрозаводск
Алексей, Денис, Павел спасибо!
Но молодец не я, а дед. Я сам испытал сильные чувства, когда прочитал, как и за что получены ордена. Сейчас попытаюсь через военкома узнать судьбу самих наград.
Пять лет уже я пишу роман о северных русских людях. Судьба деда там - одна из ведущих тем.
А пока помещу сюда рассказ. Он уже был где-то на форуме, поэтому не буду создавать отдельной темы.

Дмитрий Новиков


Запах оружия.

Памяти деда посвящаю.

Когда убивали свинью – детей не пускали смотреть. Стреляли обычно из ружья, или дед колол в сердце длинным, узким как спица, ножом. Выпивали по стакану свежей крови. Потом бесстыжую тушу смолили, черевили, рубили топором, раскладывали по тазам. Тогда уже тазы хватали женщины, тащили на кухню. А там было жарко, весело и суетно. Даже Грише разрешали крутить мясорубку, и он, вначале брезгливо зажимавший нос и гасивший в себе тяжелые волны тошноты, потом увлекался и участвовал в общем веселье. Кровь – на колбасу, кишки – мыть; сердце, легкие, печень, почки – мелко рубить и с чесноком – закладывать в толстый жгут, который назывался «сольдисол». Пласты сала солить. Мясо – пожарить огромную сковороду для мужиков, а остальное – тоже солить, морозить, хранить. За всей этой суетой улыбчиво наблюдала свиная голова, готовая к холодцу. Только однажды Грише стало по-настоящему дурно – когда при нем ей отрезали уши и чудесный розовый пятачок, чтобы жарить отдельно.
А так – нет. Так - проходила брезгливость, жалость, и он с удовольствием вдыхал запах очеловеченной снеди. Особенно ему нравилось соленое мясо. Коричневое, пахучее, тянущееся вслед за зубами, рвущееся на них нежными волокнами – оно готово было через несколько часов. Во вкусе его, в лакомости кусков, в сытности – виделась какая-то новая жизнь.

Самое страшное было – смотреть на него сзади, когда спина голая. Рука, лопатка, плечо – три дыры. Затянувшиеся, зажившие, но не шрамы, а дыры. Гриша спрашивать боялся, а сам дед никогда не рассказывал. Но и так было ясно, что автомат, и что в спину, и что выжить было нереально. Дед выжил. Только ходил теперь медленно, и страшно кашлял по ночам. Так громко и хрипло, будто рассерженный, умирающий лев где-нибудь в страшной африканской темноте, и Гриша часто просыпался, и спине было зябко и ежко – так и лежал целую вечность, не смея пошевельнуться и затая дыхание. Потом дед замолкал, и потихоньку засыпал и Гриша, кутая нос в бабушкино одеяло.
Пахло оно непривычно и терпко. Вообще весь дом пропитан был запахами какой-то другой, забытой жизни – быстро кидающимися в нос, чуть только войдешь с улицы, и заставляющими невольно задумываться, вспоминать – что значит каждый. Вот этот, теплый, сухой, немного пыльный, известчатый – русская печка. Не под ее, откуда всегда тянуло вкусной едой – блины ли, уха, или жареная картошка, а верх, который так и назывался – «напечь». «Не лазьте напечь», - бабушка не ругалась, а так, на всякий случай говорила, чтобы кто-нибудь из многочисленной детворы мал-мала не сверзился оттуда. Гриша был самым старшим из этой мелюзги, и потому ответственным за всех. «Напечь» была застелена старыми желтыми газетами, поверх них лежали какие-то шкуры. Одна, он точно знал, - дикого кабана, с длинным жестким ворсом и желтой пряной мездрой. Шкурой можно было пугать младших, когда те, не зная удержу, оголтело бесились часы напролет. Другие – мирные домашние овчины, мягкие и какие-то беззащитные. Все это – теплая печь, крашеная белой сыпучей известкой, старые газеты, дикий кабан, послушные овцы – переплеталось, накладывалось друг на друга и давало тот запах деревенского дома, который навсегда застрял в носу, и стоило через много лет лишь вспомнить о детстве – он сразу явственно возникал, пах, щемящий и сложный.

Печь была бабушкой. С запахом, с теплотой, со вкусом еды, которая постоянно томилась в теплом чреве ее, в огромных черных чугунах - неземная тайна была в их появлении на свет из яростной, багровой преисподней – ухватывали рогатыми ухватами. С крепким и тягуче-сладким, через каждый час, чаем из темного, закопченного чайника, который позже сменился блестящим, электрическим – и чаепития еще участились. Черный хлеб, политый постным маслом и посыпанный крупной солью, белый батон с сахарным песком – эти яства тоже были бабушкой.
Дедом был чулан. Небольшой, темный, сразу налево, после входа в дом, напротив кухни. Даже не чулан, а большой шкаф, завешенной тряпичной занавеской. Там стояли ружья. Туда Гриша забирался один, не пуская никого из малышни, и долго сидел в темноте, трогая холодный металл стволов и гладкое дерево прикладов. Они тоже пахли, ружья. Пахли опасно и тревожно. И зовуще, с какой-то мужественной ласковостью, с какой-то конечной ответственностью. Гриша сразу ощущал себя много старше, когда осторожно взводил курок, медленно потом нажимал на спуск. Боек сухо щелкал, и если в доме был кто из взрослых, особенно дед или дядья, то сразу начинали ругаться, говорить чтоб не баловался. Еще в шкафу висела лесная одежда. Запах ее был похож на запах кабаньей шкуры, такой же дикий, но с металлической, искусственной отдушкой. И сразу выстраивалось родство их – одежды, ружей, шкуры кабана. Сразу становилось понятно – как и зачем все было – опасность, настороженность, азарт, выстрел, короткий взвизг, сучение ног, длинный нож в руках. Сухие листья под телом. Горячая кровь, которую жадно пьет осенняя земля. Чулан был дедом. Еще в нем висела шинель.

Вообще, в доме было много военного. Фотографии в альбоме, где дед – бравый лейтенант в кителе с боевыми орденами. Гриша тогда уже знал, что «Красная звезда» и «Отечественная война» - ордена настоящие, заслуженные. Гордые. Сами они лежали в красных коробочках в верхнем ящике комода, и Гриша часто тайком доставал их и гладил пальцами сложную лаковую поверхность. Особенно нравилось ему, что крепились они к одежде не игольчатой застежкой, как какие-нибудь несерьезные значки, а уверенной, мощной закруткой, чтоб если и вырвать, то только с большим куском одежды и сердца. Дед никогда не рассказывал про войну, не разрешал играть с орденами. Он не ругался, но умел так посмотреть, что сразу холодел затылок, и хотелось быть послушным. Еще, во втором ящике комода, запертом на ключ, хранились патроны. Иногда ему разрешали смотреть, как дед с дядьями собираются на охоту. Тогда они доставали из этого ящика восхитительные гильзы, блестящие драгоценные капсули, дробь разных номеров, смешные пыжи, раскладывали все это на полу, на аккуратно расстеленной газете, садились рядом и начинали понятное, но вместе с тем таинственное снаряжение. Забивали капсули в гильзы, сыпали порох, потом вставляли тонкую картонную прокладку, плотно забивали толстый пыж, после закладывали дробь. Вставляли ещё одну прокладку, завальцовывали гильзу. Иногда вместо дроби в гильзу помещалась пуля – часто по-смешному круглая, реже – опасная, с острым носиком. Так у них ловко и быстро все получалось, что Гриша налюбоваться не мог. Все это они делали по очереди, каждый свое дело, и весь процесс сливался в четкую, простую гармонию ружейной радости. Руки сами тянулись помочь, но ему лишь позволяли поиграть с дробью, да редко перепадала закатившаяся в щель пуля. Еще были шомпола со щеточками, и взрослые чистили стволы своих ружей, смазывали их темным маслом, заглядывали внутрь на просвет и удовлетворенно откладывали в сторону. Во всем этом виден был строгий обычай, ритуал, и главным здесь опять был дед. Бывало, что кто-нибудь из дядьёв выбивался из отлаженного ритма, отвлекался, неловко шевелил пальцами, тогда дед не боялся взрослых, огромных мужиков подгонять увесистыми подзатыльниками. Было шутливо – улыбались, всерьез –не смели слова в ответ сказать, лишь головы наклоняли ниже да сопели старательней.
Отец Гришин никогда не притрагивался к оружию и припасам. Говорил, что жалеет животных. Он был самым старшим из сыновей, и рано уехал жить в город. Сидел, наблюдал за ловкими пальцами братьев и деда, но не брал в руки ничего из волнующих, заманчивых предметов. Дед посматривал на него с непонятной усмешкой, словно знал что-то такое, чего другим не узнать ни с возрастом, ни с мирным опытом. Мирный опыт – опыт жизни. Дед знал другое.

Отец тоже помнил об этом. Младшие сестры и братья – нет.


Фамилия бабушки до замужества была Власова. Обычная фамилия, полдеревни было таких. Это потом век расставил все по местам, и стали одни почитаемы, как Морозовы какие-нибудь, другие сделались врагами из-за неизбежных фамильных буквосочетаний. А как было бедному Павлику разобраться, как понять, что даже свежее веяние может нести в себе гнилые пороки. Законам человеческим тысячелетия срок, а быстрое счастье для всех настолько скоро превращается в противоположность свою, ничем не ограниченную и оттого страшную, что жизни человеческой может хватить, чтобы увидеть все стадии сладостного процесса – от свежего веяния и задора молодых до тупого отчаянья старых. В середине же – злая воля зрелых, еще уверенных, но уже бесстыжих. Это назовется бесовским словом «диалектика», но как понять его бедному пионеру без опыта и бога. А понимать нужно было всем. Нужно было и Гришиному деду.

Думать тяжело – это Гриша тоже понял, когда повзрослел. А в юности, в молодости – куда как просто, есть чувственность и злость, и злое зрение отважно указует на врагов. Их много, все кругом, привыкшие к оружью руки знают сами.
Был крик, и детский плач. Дед был не дед, а молодой герой. Израненный и жесткий. Когда вдруг что-то возразила бабка, не бабка тоже, а всего лишь мать и молодая некрасивая жена, уже родившая ко времени пятерых. Возразила, а может, по-карельски что сказала. Он запрещал ей – мы интернационалисты по воле нужд советских. Когда возразила непослушно, или на языке непонятном сказала что, может ругнулась на святое, поплыло все перед глазами от бешенства. От ярости запрыгал пульс аорты. Все вспомнилось – чужие раньше крики, сиротский хлеб, на море шторм и волны, грудь свою о скалы рвущие. Доверие к отцам и командирам. Предательство и три дыры в спине. Все вспомнилось, и захлестнуло. И по камням поволокло. Схватил ружье и крикнул этой стерве – пошла на огород, вражина. Ревьмя орали дети, ублюдки, выродки, враги. Чужого корня стебли. Не русского. Почти что финны.
- Пошла быстрей, расстреливать буду, власовцы поганые - так крикнул, уши заложило у самого. Замолкли дети, испугались сильно. Лишь старший носом шмыгал незаметно, чуть дыша. Она стояла на земле, на пашне. Босая. На руках – двое маленьких. Двое средних прижались к ногам. Первенец чуть в стороне. Все стояли и глядели на него. Молча уже. Ружье плясало в руках. Ненависть плясала в голове. Полностью заполнив ее. Вытеснив все остальное. Потом пошел дождь. Крупные капли стали падать на землю, на белые головы, на грязные ноги. Там, где падала капля, он ясно видел - исчезала земная грязь и ярким розовым кружком на ногах начинала светиться живая кожа. Детская и взрослая. Родная.
Холодные ручьи потекли по лицу, по плечам, за шиворот. Он задрожал и бросил в грязь ружье. До крохотной песчины вдруг сжалась ненависть в голове, и та загудела как старый колокол. Он повернулся, шатаясь, побежал в дом. Следом за ним рванулся старший – «Папка, не плачь!»

Дом стоял на невысоком косогоре, над речкой. Вообще, это была даже не речка, а ручей, сильно заросший ивняком, осокой, весело журчащий меж камней и средь корней деревьев, порой полностью ими скрытый. Перепрыгивая с одного большого камня на другой, его можно было пересечь полностью. Мешал страх. Чуть из вида скрывался за тонкими стволами ближний к дому берег, как настоящие джунгли обступали Гришу со всех сторон. Неслышным становился шум машин на недалекой дороге. Смолкали крики птиц. Лишь таинственно шелестела ива своими узкими листьями, и шелест этот был тоже какой-то узкий и опасный. Страх вместе с неодолимой силой, заставлявшей двигаться все дальше и дальше, делали чары ручья пряными и чистыми, словно запах отмерзшей земли. Да он и пах так, ручей – влажной землей с корней деревьев и кустов, журчащей светлой водой, мокрым мхом камней. Гриша часами мог наблюдать за его жизнью. Следил за юркими мальками в стройных струях, искал ручейников в их домах-палочках, влюблялся в прекрасных лягушек, смышлено снующих повсюду. Один раз ручей подарил ему настоящего зверя. Мальчик тогда сделал всего несколько прыжков по камням, еще знакомым его ногами (дальше лежали незнакомые и опасные, падением в воду пугающие), и увидел зверя. Небольшой, темно-коричневый, с острой мордочкой и круглыми ушами. Он был совсем рядом, в двух метрах. Гриша замер. Зверь недовольно ощерился и фыркнул. Укололи взгляд белые иглы зубов. Рядом с ним на камне лежала растерзанная птица. Вернее, и птицы уже никакой не было, веер перьев и несколько капель крови на шершавой серой поверхности дикой столешницы. Секунду зверь стоял, прикидывая силы, затем повернулся и текуче, беззвучно исчез в высокой водяной траве. Лишь длинный хвост змеей скользнул за ним. Так странно это было – страшно и притягательно, навязчиво и сильно. Словно и сам Гриша был немного этим зверем, словно сам он скользил сквозь траву и наслаждался добычей. Будто сам он сладко убивал. Гриша начал дышать через минуту. Еще через одну повернулся и на дрожащих ногах попрыгал до знакомого берега. Промчался мимо дедовой бани. Набирая скорость, пронесся по сладко пружинящим доскам, проложенным через болотистую полянку к дому. Влетел туда и закричал отцу: «Зверь, зверь! Видел! Коричневый! Ел птицу!»
«Наверное, норка, - равнодушно сказал отец, - Со зверофермы сбежала».

Баня стояла на самом берегу ручья, шаг – и вода. Чуть подальше, меж двух камней, была глубокая, по грудь взрослого, протока, куда после парилки можно было прыгать, утробно хохоча. Вообще, суббота – банный день, был праздником. Баню топили с утра. Грише разрешали следить за огнем, и он, гордый своей взрослой обязанностью, таскал дрова, подкладывал их в шумящую печь, потом закрывал тяжелую чугунную дверцу и внимательно следил, чтобы ни один уголёк, не дай бог, не вывалился из раскаленного зева. Следить было тяжело, жарко, позже – почти невозможно, он часто выскакивал на берег ручья и жадно, глубоко дышал вдвойне вкусным после жара воздухом, словно глупая рыба, попавшаяся на крючок и решившая напоследок надышаться вволю. Иногда к нему приходила бабушка – посмотреть, как он справляется. Гладила по голове со своим извечным : «А-вой-вой, совсем ребенка замучили», совала в руку кусок сахара. Хорошо было, когда сахар был каменный, твердый, елесосущийся. Гораздо хуже, когда прессованный рафинад, он мгновенно растворялся во рту, оставляя вкус неудовлетворенности и скоротечности.

К обеду начинали подходить родственники, дядья и тетки с семьями. В доме, а особенно во дворе становилось шумно, начинала бегать обрадованная встречей детвора. Гриша, гордый своим делом, смотрел на малышню снисходительно. Лишь когда приходил Серега, он позволял себе расслабиться, потому что тот сразу принимался помогать. Сереге было столько же лет, как Грише, но отец объяснил, что тот ему приходиться двоюродным дядей. Гришу это неприятно удивило, но дядя ничуть не заносился. Они стали дружить.
Он был странный, Серега. Какой-то слишком добрый. Всепрощающий. Как-то мчался вприпрыжку через поляну между баней и домом. И хищно налетел на него пасшийся невдалеке баран. Два раза поддал в спину крутолобою башкой, затем прижал к забору и держал. Серега слабыми ладошками пытался оттолкнуть его голову, но тот лишь напористо мотал ею, всё крепче прижимая к доскам, под ребра. Мальчишка уже начал тяжело дышать, но когда Гриша схватил тяжелую палку, закричал:
- Не надо, ему будет больно!
Так и стояли в опасном прижиме, пока барану не надоела слабость жертвы, и он не ушел сам. А после не было у Сереги мысли хотя бы камнем издали обидеть наглеца.
Ещё он очень любил птиц. Часами мог смотреть, как парит в воздухе, в высоком синем воздухе, большая птица, на расстоянии становившаяся маленькой птахой. Днями возился с голубями, таскал их за пазухой, шептался с ними. Таких как он, легко принимает алкоголь. Они не имеют сил сопротивляться его мощному, стремительному течению. Лет через двадцать, после месячного слезливого запоя он повесился на бельевой веревке, и на его могиле всегда были крошки хлеба, крестики-следы и легкий птичий пух, запутавшийся в высокой, бестолковой траве.

Париться начинали за пару часов до ужина. Сначала в баню шли женщины. Возглавляла их вереницу всегда бабушка, и было смешно смотреть, как она важно, по-утиному переваливаясь с ноги на ногу, ведет за собой стайку присмиревших молодух. «А-вой-вой, натопили как, нельзя зайти», - доносился из бани ее радостный голос, и Гриша с Серегой довольно переглядывались – это была похвала им.
Женщины парились недолго, по первому пару было тяжело. Уже через час они в таком же порядке возвращались в дом. Головы их, обмотанные мокрыми полотенцами, раскрасневшиеся лица, плавные, томные движения были наполнены какими-то редкими, даже странными неторопливостью и спокойствием. Какой-то мудростью и отрешенностью. Какой-то стойкой покорностью. Это было недолго. Едва войдя в дом, они начинали суетиться, бегать, готовить ужин. Бабушка командовала всеми, но не напористо, жестко, а мягко и с юмором. Тут и там доносилось ее жалобное «А-вой-вой», одновременно жалевшее и подгонявшее нерасторопных неумех.

Мужики шли, когда баня уже сама была как печь. Неистово-красный жар раскаленных углей таился в кирпичной глубине, тихо и опасно вздыхая. Закрывали вьюшку. Становилось невозможно дышать. Невозможно жить. Мутилось в голове и хотелось выскочить на волю. Подгибались ноги, и казалось, что наступил тот край, за который только лежа. Но дед или отец легонько подталкивали Гришу, заставляя залезть на полок. Доски его были горячи до солоности во рту. Сидеть невозможно, казалось – ягодицы сейчас заискрятся и вспыхнут тяжелым, влажным пламенем. Гриша подкладывал под себя кисти рук – ладони терпели лучше. Только он потихоньку устраивался, только начинал оживать и оглядываться, как дед открывал дверцу каменки, и, кивком предупредив остальных, ухал в черный зев полковша кипятку. Внутри раздавался взрыв, и яростный бесцветный пар вырывался наружу, сметая на своем пути все живое. Уши, ноздри, ногти закусывало раскаленными клещами ослепительной боли, Гриша визжал и пытался удрать, спрыгнув с полка и прорвавшись между взрослых тел. Дед был начеку. Он быстро прихватывал Гришу за предплечье, ловким движением укладывал на живот и начинал хлестать готовым уже, заранее запаренным веником. Гриша визжал и брыкался. Спина горела, было нечем дышать, в голове роились разноцветные шары. «Терпи, сиг, терпи, залётка», - приговаривал дед серьезно, но где-то глубоко слышалась усмешка. Грише казалось, что наступил предел, что кончилась его маленькая, совсем не успевшая начаться жизнь, но дед подавал еще пару, и прорабатывал ему живот, грудь, плечи. Потом отпускал. Гришу подхватывал отец, ставил на пол. Дед брал ведро холодной воды и окатывал внука с головы до ног. Мгновенный острый холод на сиятельный жар, жидкая тяжелая жизнь на раскаленную смерть заставляли Гришу приседать, словно сверху ложилась на него благославляющая длань. После этого он, удивляя себя и вызывая смех у других, выпрямлялся на дрожащих ногах и как-то по-взрослому крякал. Дед заворачивал его в простыню и выносил в предбанник. «Что, залётка, хорошо?» - спрашивал и нырял обратно в ад. Гриша сидел, жадно пил воду из большой алюминиевой кружки, слушал крики и секущие удары из бани. В голове было пусто и прекрасно словно в чистой скорлупе яйца. Тело пело. Душа трепетала внутри.

Спину деда он впервые увидел тоже в бане…

Окно было на втором этаже. Очень низко – второй этаж. Очень беззащитно. Высоко для прыжка, для выстрела – близко. Электрический свет блестит плоско. Очень похоже в детстве – аппликация из желтой фольги на черной бархатной бумаге – окна. Плоско – по поверхности, по краям – лучисто, по-смешному мохнато. Это если смежить глаза, почти закрыть их, и в узкую щель продолжать наблюдать. И ждать. Остро вдыхать ватный осенний воздух. Дышать глубоко, как перед долгим нырком в жидкую черноту, стараясь напоследок взять побольше мира с собой.
Гриша опять поднял холодную трубу «Мухи» на плечо. Сквозь прицел вид совсем другой – узкий, злящий. Гонящий сомнения прочь. Он давно решил – так должно быть. Не денег потеря, не угрозы близким - предательство гнуло его. Не позволяло жить. Пригибало к земле, жгло внутренности холодным неотомщенным пламенем. Не знало времени. Отбрасывало доводы. Делало свои. Своими. Чужих – чужими. Очень просто было следовать им. Ясное солнце ненависти четко чертило темные тени на белом песке. «Да» и «нет» были разделены острой, как мужская слеза, границей. Он выбрал «да». И слез не будет. Каждый должен платить. И знать, что он будет платить. Иначе нарушится порядок. Важный. Мировой. Гриша чувствовал себя сильным. Он – не мститель уже. Он – вершитель порядка.
К окну из глубины комнаты подошел человек. Он посмотрел в черноту и поежился плечами. Было видно, что вздохнул. Гришины пальцы плавно легли на спуск. Человек повернулся спиной и пошел от окна. Нервно пошел. Гриша ощутил пряный восторг. Человек вдруг повернул обратно. Он опять подошел к тонкому стеклу и опять вздохнул в черноту. Потом снова повернулся. Опять была видна его сутулая спина. Он быстро ходил по комнате. От окна – к окну, от окна – к окну. Каждый раз, как Гриша готов был сухожильно, судорожно, неспокойно толкнуть мир к справедливости и порядку, в окне он видел спину. Чужую. Жалкую. Ждущую.
Гриша напрягся из последних сил. Переступить себя было тяжело. Вдруг с шумом взвилась стая голубей с подъездного козырька. Серый, в сумерках невидимый кот прыгнул, но промахнулся. В воздухе закружились легкие перья – ухватистая лапа успела приласкать.
Все чувства были неистово обострены. Нос постоянно щекотал какой-то запах. Знакомый, до боли памяти знакомый. Маслянисто пахло оружие.

- Да Господь с тобой, сука, свинья! - внезапно опустил гранатомет с плеча. Сразу задышалось легко.


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Чт сен 08, 2011 15:21 
Не в сети
проходил мимо

Зарегистрирован: Чт сен 08, 2011 10:55
Сообщения: 4
Откуда: СПБ
Имя: Валдис
сильно. спасибо.


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Чт сен 08, 2011 18:12 
Не в сети
гуру

Зарегистрирован: Вс апр 19, 2009 10:37
Сообщения: 3177
Откуда: Петрозаводск
Спасибо, что прочли :DR:


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Чт сен 08, 2011 18:18 
Не в сети
гуру

Зарегистрирован: Чт янв 06, 2011 17:06
Сообщения: 2904
Откуда: Рязань
Имя: Павел
павич писал(а):
Спасибо, что прочли

Ты пиши, пиши! Мы читаем! :co_ol:

_________________
Изображение


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Чт сен 08, 2011 18:27 
Не в сети
гуру

Зарегистрирован: Вс апр 19, 2009 10:37
Сообщения: 3177
Откуда: Петрозаводск
Павел62 писал(а):
павич писал(а):
Спасибо, что прочли

Ты пиши, пиши! Мы читаем! :co_ol:

:-) :DR:


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Пт сен 09, 2011 0:05 
Не в сети
любитель
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт ноя 12, 2010 21:05
Сообщения: 325
Откуда: г.Сортавала-Петрозаводск
Имя: Denis
Павич спасибо хороший рассказ,надеюсь что когда нибудь,-твой законченый роман прочту целиком,жду,....
Читал на одном дыхании. :thanks:

_________________
На чужом горбу в рай не уедешь!!!


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Пт сен 09, 2011 7:51 
Не в сети
матёрый рыбак
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Чт ноя 05, 2009 22:24
Сообщения: 2315
Откуда: Петрозаводск
Имя: Иван
павич
Молодец! Есть чем гордиться! :a_g_a:
И рассказ хороший - душевный...

А вот я про боевые подвиги своего деда мало знаю... сам он ни когда не рассказывал. Только 9 мая одевал старый китель с орденами и медалями... до вечера ходил в приподнятом настроении, встречался с ветеранами - праздновали, а поздно вечером (когда все расходились) сидел на кухне в полном одиночестве пил водку и плакал...


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Вс сен 11, 2011 1:31 
Не в сети
матёрый рыбак
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Ср мар 09, 2011 1:04
Сообщения: 2340
Откуда: юг Лен. обл.
Имя: Олег
Всётаки напрасно смайлики в этой теме. Это гордость человека и многих других, ведь сколько судеб забытых.

_________________
В воздухе ощущение нескончаемой жизни - так зачем же смерть на земле?!


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Пн сен 12, 2011 1:27 
Не в сети
гуру

Зарегистрирован: Вс апр 19, 2009 10:37
Сообщения: 3177
Откуда: Петрозаводск
Korsarnight писал(а):
А вот я про боевые подвиги своего деда мало знаю... сам он ни когда не рассказывал. Только 9 мая одевал старый китель с орденами и медалями... до вечера ходил в приподнятом настроении, встречался с ветеранами - праздновали, а поздно вечером (когда все расходились) сидел на кухне в полном одиночестве пил водку и плакал...


Иван, я тоже случайно на этом сайте обнаружил, вернее, даже не я, а жена брата. Но теперь хочется и сами ордена отыскать. Но самое важное - узнал, как именно дед воевал. Это очень важно ля меня, понять его сложный и жесткий характер, о котором остались детские воспоминания. Дед как будто воскрес для меня.


Вернуться к началу
 Профиль  
 

 Заголовок сообщения: Re: Горжусь дедом!
СообщениеДобавлено: Чт сен 15, 2011 21:43 
Не в сети
гуру

Зарегистрирован: Вс апр 19, 2009 10:37
Сообщения: 3177
Откуда: Петрозаводск
Denis M писал(а):
Павич спасибо хороший рассказ,надеюсь что когда нибудь,-твой законченый роман прочту целиком,жду,....
Читал на одном дыхании. :thanks:

Денис, спасибо !


Вернуться к началу
 Профиль  
 

Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 22 ] 

Часовой пояс: UTC + 4 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 6


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  
Создано на основе phpBB® Forum Software © phpBB Group
Русская поддержка phpBB

MKPortal ©2003-2008 mkportal.it